[Derflinger]

Еще две потрясные Медведевские песни


Зарубка на приклад

Когда смена уходит - остаются столбы, столбы и небо,
Когда смена уходит - не узнаешь лиц и не заметишь следа.
Остается вышка, телефон да прозрачный паучий невод,
На котором снежинкою тает утренняя звезда.

Когда смена уходит - ты выходишь в небо легко и тихо,
Вспоминая дорогу по детским снам, в которых был крылат.
Только ты и звезды, и последним мазком твоего триптиха -
Это новое утро ложится зарубкою на приклад.
Припев:
Еще одна зарубка на приклад,
Еще одна зарубка на приклад,
Еще одна зарубка на приклад -
Два часа одиночества.

Засыпая под утро, вороненые дула опускала стража,
И в туман уходила красным кругом отмеченная спина.
Было лучшее время для того, кто ушел и, как стакан бумажный,
Все свои законы, все свои запреты в кулаке сминал.
Было лучшее время, чтоб увидеть звездных ресниц дрожжанье.
Было лучшее время, чтоб увидеть вальс светлячков в листве.
В первый раз на воле просыпались хмурые каторжане,
По небритым мордам, как живую воду, растирая рассвет.
Припев.
Скоро солнце взойдет и пустые страницы мои разгладит,
И ночные птицы в предрассветный сумрак улетят, легки.
И вместе с этим утром я стану зарубкою на прикладе,
Если вдруг не успею, если вдруг не сумею догнать строки.
Когда смена уходит, голубою глиной опечатав остров,
Исчезают контуры за пеленою мутного стекла.
Но ты не беспокойся, ничего не случилось со мною, просто
Это еще одно утро ложится зарубкою на приклад.
Припев.

Алые крылья.

Мы ехали шагом, мы мчались в боях,
Мы яблочко-песню держади в зубах,
Ах песенку эту доныне хранит
Трава молодая - степной малахит.

К ночи смелели смрадные бесы, день умирал в пыли,
Тьма подступала враз с четырех сторон.
Здесь бы в клинки, да яблочко-песню в мертвые ковыли
Выронил обеззубевший эскадрон.
Здесь бы в клинки, да яблочко-песню в мертвые ковыли
Выронил обеззубевший эскадрон.

Hынче солдату худо без песни, годы его горьки,
Хитрая сволочь старость свое взяла,
Внучка солдата выбрала "Пепси", выскользнув из руки,
Медная кружка падала со стола.

Он пролетарий, он пролетает, но свысока видней,
Как по степи весенний дробя гранит,
Прет малахит-трава молодая, та, что до наших дней
Песню его потерянную хранит.


И в этом корни надежды, источник верного знанья,
Что Билли Гейтс не канает супротив Че Гевары,
Что скоро новых мальчишек разбудят новые песни,
Поднимут новые крылья, алые крылья.

Видит он сверху, как на восходе с целью купить табак,
Выдубив душу в недрах судьбы иной,
Входит в деревню огненный ходя с лаем цепных собак,
Ветром и алыми крыльями за спиной.
А рыжему Яшке снятся те крылья дюжину лет подряд,
А от роду Яшке те же двенадцать лет,
Веку - двенадцать, звездам - двенадцать - тем, что над ним горят,
В целой вселенной мира моложе нет.

Под волосами тлеет на коже Яшкиной головы
Злой иероглиф вечного "Почему?"
Ждет паренька, дождаться не может, песня степной травы -
Яблочко, адресованное ему.


И верят рыжему Яшке его нездешние страны,
Его свирепые струны, что сыграют, как надо.
Его шальные дельфины, что танцуют в Гольфстриме,
Его алые крылья, алые крылья.


Такие мощные тексты местами. Красота.