БЛЯ!!!!!!!!!!!! Пишешь: пишешь, а тебя раз! - и выносит. Придется кусками.
Третья часть сего гневного повествования строго говоря является лишней, т.к. никаких новых эпизодов обвинению не добавит. Ну, почти никаких. Однако в плане эмоциональном этот момент упускать не следует.
правда, есть одна сложность - большая часть истории прочитана была мною чертовски давно, что-то забылось, а то что не забылось могло и перепутаться. Детали и мелочи могут и не соответствовать действительности, но суть-то остается верной. Надеюсь. Итак - Часть третья, страшная:
Отречься от престола Николая уговорили свои, арестовало Временное правительство и в Тобольск этапировало оно же. Большевикам он достался через третьи руки и вопрос о том что с ним делать свалился как снег на голову. Ленину до николая дела не было - он решал более существенный вопрос - быть или не быть советской власти. зато бывшим самодержцем активно интересовался второй человек в государстве - т. Троцкий. Этот любитель самопиара решил пропиарить себя на весь мир, устроив большой показательный суд над бывшим самодержцем. С самим собой в роли обвинителя. то есть ему Николай нужен был не только живым, но и здоровым. Троцкий долго готовил процесс, собирал материалы, писал речи и довольно потирал руки. Наконец, когда уже можно было показать перед всем миром что советская власть вершит над тиранами справедливый суд, в Тобольск из самого что ни на есть Смольного летит телеграмма - Николая с семьей срочно перевезти в Петроград! Однако запланированное редко становится свершившимся. В нашем случае дело погубил привычный русский бардак. И в сталинские времена в стране не было железного порядка, а уж в Ленинские-то царила полная анархия. Местные тобольские большевики, пролетарии, были далеки от соображений высокой политики и не понимали из-за чего с царем так долго церемонятся. Собралась инициативная группа, которая взяла да и отцепила вагон с царской семьей от питерского поезда и прицепила к поезду, следующему в Екатеринбург. Там, скоординировавшись с местным руководством, всю семью и разместили в печально знаменитом доме инженера Ипатьева.
Глава уральского областного совета и главный екатеринбургский большевик был страшным человеком – настоящий маньяк, руки в крови по локоть. Взгляд бешеный – я фотку видел. Такого в безлюдном месте встретишь – сам все отдашь. Имя и фамилию его я забыл, для удобства будем называть его Маньячный Большевик, сокращенно М.Б. Так вот этот М.Б. буквально горел желанием порешить Николая, но как это сделать вопреки воле Троцкого? Началась телеграфная тягомотина – центр требует прислать царскую семью, а периферия отмазывается – мол затруднительно, белые окружают и т.д.
А белые и впрямь окружали город, причем весьма значительными силами. Окружали очень медленно и осторожно – они уже прознали, кого держат красные и боялись штурмовать. Ведь превосходство в силах было таково, что штурм занял бы очень мало времени и большевики могли не успеть убить Николая. Пришлось бы его освобождать, а там кто знает – вдруг ему снова захочется на трон, или стать во главе Белого Движения? Это же катастрофа! В общем дали большевикам времени чуть ли не неделю.
А те в большом затруднении – эвакуировать не хочется, расстрелять без санкции – нельзя. Вот если бы Николай попытался сбежать, тогда можно было бы потом отбрехаться, ан вот ведь проблема – он бежать и не думает, ведет себя смирно и даже к окошку без разрешения не подходит. И нашли большевики решение – спровоцировать царя. С этой целью требовалось подбросить ему письмо от якобы белогвардейского подполья с просьбой оказать помощь в деле его освобождения. Письмо для пущей убедительности решили написать по-французски, долго искали знатока сего буржуазного наречия и наконец нашли какого-то недоучившегося гимназиста. Тот написал – не столько по-французски, сколько французскими словами. Со всевозможными чудовищными ошибками. Не придумав ничего лучше, сие письмо закинули Николаю в окошко. Автор книги, откуда я все это взял, является сторонником святости нашего героя, а посему приводит массу доводов, оправдывающих дальнейшие действия Николая. Меня же интересуют только факты, а факты таковы – на обратной стороне письма он со знанием дела описал порядок несения караула, количество людей в доме, кто чем вооружен, указал массу других, очень полезных сведений, и выкинул обратно в окно.
Вот теперь-то телеграмма о готовящемся побеге царя полетела в Питер и оттуда пришел ответ, который при желании можно было истолковать как «делайте что хотите». Первым делом вся компания на радостях нажралась. А с утра пораньше, еще затемно царя со всей семьей разбудили и предложили спуститься в подвал – для фотографирования перед отъездом. Женщин и царевича Алексея усадили на стулья у стены, а Николаю стула не хватило, и он остался стоять несколько впереди. Затем вошли главные действующие лица – М.Б. с кольтом, Юровский с маузером и некто Медведев, однофамилец, блин. С браунингом. Все трое пьяные в зюзю. За спинами их в проеме кучей толпились семеро безымянных латышских стрелков с наганами, изъявивших желание поучаствовать. Тоже в зюзю пьяные. К стоящему впереди Николаю подошел М.Б., достал бумажку и зачитал по ней приговор. Он страшно волновался, поэтому пробормотал текст себе под нос.
- Чего? – переспросил Николай.
- «Чего - чего» - передразнил М.Б., выхватил кольт 45-го калибра и выстрелил в упор. Наш великомученик умер мгновенно, и вероятно не успев понять что происходит. По этому сигналу и начался собственно расстрел – все повыхватывали оружие и открыли беспорядочную пальбу, оглушая друг друга, обжигая пороховыми газами, толкаясь и матерясь. Опустошали барабаны и обоймы, перезаряжали, роняли патроны, в общем не расстрел а жуткая фантасмагория. Стену, у которой сидели царица с детьми изрешетили равномерно по всей площади – от пола до потолка. Израсходовав все патроны начали вытаскивать тела, но тут выяснилось что тел-то и нет - все живы! Оказалось что под одеждой у всех были в изобилии зашиты фамильные бриллианты, и эта бриллиантовая подкладка неплохо отражала те немногие пули, что попадали в цель. В итоге все получили ранения разной степени тяжести, но никто не был убит. Патронов больше не было, кто-то сбегал и принес несколько винтовок с тупыми штыками. Этими-то штыками и добивали царскую семью, добивали так же долго как и расстреливали – попасть в сердце с одной попытки никому из присутствовавших не удалось… Ну а дальше все известно.
И вот теперь человек, виновный в гибели собственной семьи и тысяч других семей, поставивший страну на грань катастрофы и просравший две войны почитается у нас святым, на него теперь положено молиться.